«В Латвии нужны бригады для работы с военными травмами». Латвийский микрохирург о работе в Украине 2

Это уникальная ситуация, когда сложные микрохирургические операции проводятся так близко к зоне военных действий, говорит Олаф Либерманис - один из двух латвийских врачей, которые уже двадцатый день в Украине лечат раненых.

Дозвониться до врача практически невозможно, так как его рабочий график чрезвычайно напряжен, день спланирован поминутно. "У нас тут нет понятия времени - работа ведется от включения света до выключения", - говорит он поздним вечером. Только закончился последний брифинг - его коллега травматолог, ортопед, микрохирург Мартиньш Малзубрис вернулся в Латвию, где в Больнице травматологии и ортопедии его ожидают пациенты. Клиника в Киеве, где работают наши врачи, находится всего в 15 километрах от зоны боевых действий, в ней лечат только военных.

Перестали реагировать

"В травматологическом отделении многопрофильная хирургия отличается от того, что врачи делают в Латвии. Это интенсивное, массовое обслуживание большого потока пациентов. Ранения очень тяжелые. В день через операционный зал проходят 10-15 пациентов с такими ранениями. Второе дело - строгое руководство отделением, казарменный режим. Окна заклеены. Охрана вооружена. Каждую ночь - попытки проникнуть на территорию. Если ходишь по территории после установленного в больнице комендантского часа, тебя останавливает патруль.

Люди не выспались, нервные, так как неделю живут на закрытой территории, их семьи эвакуированы, собственность потеряна. Но темп и объем работы значительны".

Либерманис рассказывает, что клиника дала латвийским врачам "зеленый свет", так как они прибыли со своим оборудованием и могут предложить нечто уникальное - микрохирургию. "Мы попали к правильным людям, которые нас услышали и оценили. Сказали, что можем начать работу сразу, и сразу и начали. Уже на следующий день после прибытия осуществляли микроваскулярную трансплантацию, в частности, пациенту с двумя огнестрельными ранениями ступни реконструировали ступню". Это означает, что ступню человеку спасли.

Понятия рабочего дня в условиях войны не существует - оперируют до момента, пока не выключают свет. После этого медперсонал передвигается с карманными фонариками.

"Три-четыре дня в неделю мы даже не выходим на улицу, и нам не рекомендуют этого делать, так как могут произойти инциденты. Нам не нужны приключения - мы приехали работать".

Подготовка инструментов, операции, пересадка, работа с пациентами, "пятиминутки" дважды в день, которые могут длиться по полчаса, переписка с Латвией. Примерно таковы будни врачей в условиях войны. "Например, вчера закончили оперировать в 11 вечера, так как работали в другой больнице. В нашей клинике свет выключают в полвосьмого вечера. Позавчера провели первое занятие по микрохирургии - вместе с семью украинскими врачами препарировали говяжье сердце и сшивали кровеносные сосуды".

Пока врачи спасают жизни людей, вдалеке гремят взрывы.

Я не знаю, обстрелы это или взрывы, я даже не пытаюсь анализировать. Пока с потолков не падает отделка и не разлетаются окна, это на нашу жизнь не влияет.

"Мы перестали реагировать. Работа настолько интенсивная, что на это не остается времени".

"Прибалты", спасающие руки и ноги

Олаф Либерманис в зоне военных действий оказался не впервые - в Украину на линию фронта он поехал в 2015 году, но в военной медицине это его первый опыт. "Это очень редкий опыт, когда реконструктивная микрохирургия - масштабная и серьезная - осуществляется в 15 километрах от зоны активных боевых действий. В основном работаем с пациентами, которым нужны объемные реконструктивные операции. Украинцы это реализовать не могут - работать с одним пациентом шесть-семь часов.

Нет, мы не спасаем жизни, мы спасаем конечности, работая с медицински стабильными пациентами, продолжает Либерманис. "Вот расширенная диагностика повреждений - рентгеновский аппарат, при помощи которого можно обнаружить инородные тела. Когда пациент поступает в клинику, его тщательно исследуют, используя компьютерную томографию, соноскопию. Бывают случаи, когда ранений несколько, затронуты грудная клетка, голова, глаза, конечности.

Мы даже не выясняем анамнез, не знаем, ранение получено в результате стрельбы или взрыва, описывает интенсивность работы врач. "Мы просто видим пациента, рентген, конечность, рану и перекидываемся парой слов с больным, который согласен на все, не пытаясь выяснить, кто мы такие".

К нам попадают пациенты, которые три недели "добирались" через всю Украину.

В день, когда мы общались, врачи оперировали человека, который 1 марта попал в Черниговскую больницу с травмами тонкой и толстой кишки, тремя оторванными пальцами правой руки и разорванным левым предплечьем. "Когда пациент проснулся от наркоза, смогли сказать ему пару слов. Использовал слово "прибалты", как нас тут называют, чтобы не нагружать пациента информацией".

Олаф Либерманис восхищается профессионализмом украинских медиков. "То, что сделали анестезиологи - невероятно профессионально. В Латвии я не видел никого, кто мог бы проводить столь комплексные наркозы в микрохирургии. Медсестры фантастические - выносливые, привыкшие к огромному потоку пациентов. Все происходит в быстром темпе". Врач рассказывает, что стандарты стерильности ниже, но, принимая во внимание условия, в которых приходится работать, иначе нельзя.

Меня пугают не ракеты, а нападение на клинику

На вопрос, что происходит с ранеными солдатами российской армии, врач говорит, что они получают точно такую же медицинскую помощь, что и украинские солдаты. Единственная разница - их охраняют. "Во всех ли клиниках такая же культура, я не знаю, так как здесь работают специалисты чрезвычайно высокого уровня".

Врач добавляет, что раненые российские солдаты "получают такой же стандартный эмоциональный пакет, что и другие. Даже когда они просыпаются от наркоза".

Военная медицина сложна - раны специфические. "Ранения военного характера похожи на получаемые в мирное время в обществе травмы от взрывов или повреждений высокой энергией, которые получают во время аварии на мотоцикле, автомобиле, а также во время охоты. Знаю всего двух врачей в Латвии, которые видели полученные гражданскими жителями автоматные ранения".

Олаф Либерманис считает, что в Латвии можно было бы создать 20 смешанных бригад медиков из травматологов-ортопедов, специалистов по пластике и микрохирургов, которые "могли бы обеспечить контроль и заживление повреждений в разумные сроки".

"Проблема в том, что мы опаздываем со сроками, действуем слишком поздно, но так происходит по всему миру", - говорит врач.

"Я не хочу быть навязчивым, но если бы Латвия начала работать над этим... Мы не задумались об этом, пока не попали сюда. Латвии надо думать о массивном потоке раненых и нужно обучить специалистов, которые могли бы работать в условиях ограниченной конфронтации, когда сохранены больницы".

На вопрос, не планируется ли продолжить лечение части пациентов в больницах Латвии, Либерманис пояснил, что украинские военнослужащие не могут покидать страну. Однако вопрос о возможном лечении украинских солдат у нас планируется обсудить в посольстве Украины в Латвии.

Олаф Либерманис планирует остаться в Украине до конца апреля.

Затем я собираюсь вернуться, но мы не знаем, что будет дальше. Если не смогу уехать, останусь.

"Обстрелы и ракеты меня не тревожат, меня пугает нападение на клинику - hand-to-hand combat", - говорит микрохирург.

27.03.2022 , 05:00

rus.tvnet.lv

Фото: freepik.com


Написать комментарий

Комментарии к этой новости временно скрыты

Комментарии к этой новости временно скрыты

Написать комментарий