Николя Саркози — бывший президент Франции, по-прежнему играющий важную роль в политике страны — по случаю выхода своей новой книги «Время сражений» (это продолжение его политических мемуаров «Время бурь») дал большое интервью газете Le Figaro. В нем (поговорив с интервьюером о внутренней политике Франции и своей судимости) Саркози рассказал, как в 2008 году убедил Владимира Путина отвести танки от Тбилиси — и почему убежден в необходимости диалога с российским президентом. Саркози в очередной раз высказался против вступления Украины в Евросоюз и НАТО. «Медуза» приводит главные цитаты из этого интервью.
О российском вторжении в Грузию в 2008 году
Русские — это славяне. Они отличаются от нас. Дискуссия [между нами] всегда непростая и всегда вызывала много недоразумений в нашей общей истории. Но, несмотря на это, мы нуждаемся в них, а они нуждаются в нас.
У меня были глубокие разногласия с Владимиром Путиным, когда в 2008 году я стал председателем Совета Евросоюза. Я убедил его отозвать танки, которые находились в 25 километрах от Тбилиси. Он начал вторжение в Грузию. Но в то же время вместе с Ангелой Меркель мы показали, что знаем о его «красных линиях». Именно поэтому мы отказали Украине и Грузии во вступлении в НАТО, несмотря на сильное давление со стороны США. Мы не хотели, чтобы Путин погрузился в антизападную паранойю, которая долгое время была искушением для российского руководства. Комплекс «осады Кремля» — старая история. Путин был неправ. То, что он сделал, было серьезно и привело к провалу. Но сказав это, нужно двигаться дальше и найти выход. Россия — сосед Европы и останется им.
О Путине и возможности с ним договориться
Намерение президента [Эммануэля] Макрона [вести переговоры с Путиным] было верным. Увы, он не довел дело до конца, в том числе из-за давления со стороны восточноевропейских стран. Мне говорят, Владимир Путин — больше не тот человек, которого я знал. Я в этом не уверен. Я общался с ним десятки раз. Он не иррационален. И потому нужно взять на себя риск выйти из этого тупика, так как в этом вопросе европейские интересы не совпадают с американскими.
Мы не можем следовать странной идее «вести войну, не ведя ее». Мы будем вынуждены прояснить нашу стратегию, особенно если эта война продолжится. Дипломатия, обсуждение, обмен мнениями остаются единственными средствами, чтобы найти приемлемое решение. Без компромисса ничего не получится, и мы рискуем, что в любой момент все выйдет из-под контроля. Эта пороховая бочка может привести к ужасным последствиям.
О поддержке Украины
Что означает [заявление союзников поддерживать Украину] «до самого конца»? Речь о возвращении Донбасса [Украине]? О том, чтобы также вернуть Крым? Или дойти до Москвы? Аннексия Крыма в 2014 году была явным нарушением международного права. Но когда речь идет о территории, которая до 1954 года была российской (эта территория относилась к РСФСР, — прим. «Медузы»), и где большинство населения всегда чувствовали себя русскими, я думаю, возврат к прошлому иллюзорен; хотя я считаю, что для утверждения нынешнего положения дел необходим неоспоримый референдум, организованный под строгим контролем международного сообщества.
Украина — и это вполне нормально — будет добиваться возвращения того, что у нее несправедливо отняли. Но если им не удастся это до конца, возникнет выбор между заморозкой конфликта — это, как мы знаем, вскоре неизбежно приведет к новому вооруженному конфликту — и референдумами, опять же под строгим международным контролем, для окончательного и прозрачного урегулирования территориальных вопросов.
О перспективах Украины в Евросоюзе и НАТО
Сначала мы должны договориться о том, в чем предназначение Украины. Присоединиться к Европейскому Союзу? Я так не думаю. Украина — связующее звено между Западом и Востоком. Она должна им оставаться. Мы даем ложные обещания, которые не выполним. Такие же обещания давали Турции на протяжении десятилетий.
Но дело не только в том, что Украина не готова и не отвечает критериям для вступления [в Евросоюз]. Но и в том, что она должна оставаться нейтральным государством. Я не понимаю, как этот нейтралитет может быть оскорблением. К тому же, он мог бы быть обеспечен международными соглашениями, которые предусматривают чрезвычайные гарантии безопасности для защиты от любого риска новой агрессии.
Украина призвана быть мостом между Европой и Россией. Просить Украину сделать между ними выбор, мне кажется, равносильно тому, чтобы противоречить истории и географии этого столь сложного региона. Надо быть наивным, чтобы верить, что падение [режима] Владимира Путина что-то изменит.