Сейчас в Страсбургский суд направляется целый вал «медицинских» дел. Этот случай – один из типичных.
«А брови будут красиво вскинуты»
Поговорить с Лилитой Розенбаумой нам удалось только со второго раза. В первый на пути в редакцию Лилиту настигла перемена погоды и ее с сильной мигренью отвезли обратно домой. «У меня теперь все время так, – извиняющимся голосом пояснила она, появившись через день. – Вот уже два года».
Сегодня у нее есть целая коллекция заключений от разных медучреждений, в том числе Центра научной хирургии Российской академии медицинских наук и ИПО ЛУ. У нее констатированы: повреждение тройничного нерва в результате хирургического вмешательства, замедление тока крови в черепе и т. п. «А ведь хотела просто мешки убрать под глазами», – вспоминает Лилита.
Учтем: г-жа Розенбаума в принципе человек не капризный. Мать двух взрослых сыновей. На «пластику» деньги копила сама – два года.
- У меня даже никаких особых претензий к внешности не было. Просто у нас в роду у всех такие вот небольшие мешки… Я и решила снять этот вопрос. Обратилась в клинику пластической хирургии доктора Яниса Гилиса и объяснила проблему. Мне сказали: да, можно сделать. Стоит 2400 латов.
В июне 2004 года я пришла в клинику на консультацию. Доктор Гилис осмотрел меня, потом почему-то придрался к бровям и вдруг предложил: давайте мы вам всю кожу подтянем и укрепим пластинами сверху, на черепе. Не только мешков не будет, но и морщин на лбу, а брови будут все время так красиво вскинуты… Я спросила, не опасно ли. Нет, говорит, не опасно – никто не жалуется.
После этого он послал меня к администратору. Мне назвали цену – больше 4 тысяч латов (всего пришлось заплатить 4576 латов). На две тысячи дороже, чем первоначально предполагалось. Но я так подумала: раз решила делать операцию, то зачем выбирать самый дешевый вариант. И согласилась.
Лилита настаивает: «Не опасно, никто не жалуется» – это, по сути, все предупреждения о последствиях, что она получила перед операцией.
- За пару минут перед началом мне дали подписать бумагу о согласии на хирургическое вмешательство. Я четко помню, что в графе «Предупреждена о возможных осложнениях» было пусто. Кстати, мне второго экземпляра этой бумаги не выдали.
Потом, по словам Лилиты, все было как обычно: огромные синяки, долгий и болезненный отход от наркоза и т. д. (Это при «пластике» в порядке вещей.) И только когда доктор снял швы, пациентка обратилась к нему с вопросом: «А где же изменения?»
- А он мне ответил: «Вы что, хотели принцессой стать?» Я очень обиделась.
Настоящие неприятности начались по другому поводу. На пятый день у пациентки надолго воспалилось ухо, из него пошел гной. Сейчас Лилита этим ухом почти не слышит. Одновременно появилась (и не прекращается до сих пор!) головная боль. Доктор Гилис направил пациентку Розенбауму в клинику «Гайльэзерс» на обследование. В клинике у нее никаких отклонений не обнаружили. «А что они могли обнаружить? – комментирует она сегодня. – Доктор ведь знал, куда направлять».
«Красота – предмет субъективный»
Лилита обратилась с жалобой на проведение операции в MADEKKI . Это, напомним, организация минздрава – Инспекция по контролю за качеством медобслуживания и трудоспособностью. Она является официальным арбитром практически всех споров между врачом и пациентом.
Пациентка жаловалась, во-первых, на то, что ей не предоставили в предусмотренном законом порядке «полную информацию об обследовании и плане, прогнозе, диагнозе и альтернативных возможностях лечения». Во-вторых, выяснилось, что имплантант, использованный при операции, был на тот момент не зарегистрирован в Латвии. И главное – где обещанный эффект?
Инспекция сделала все, что полагается в таких случаях: открыла административное дело, провела проверку документов и назначила пациентке обследование на комиссии специалистов – и вынесла решение. Это официально. А вот как это выглядело глазами самой Лилиты:
- «Проверка документов» ограничилась лишь проверкой документов, подготовленных клиникой (доктор заявил, что пациентка была информирована обо всех рисках операции своевременно). А потом была комиссия специалистов – коллег доктора Гилиса по Ассоциации пластических хирургов Латвии, где состоит всего 20 человек. У меня спросили только одно: сколько я с доктора хочу истребовать? Я говорю: 50 тысяч. Мне в ответ: «Ха! Это много. Тут один мужчина вообще инвалидом остался, так он только 34 тысячи требует». А потом один из членов ассоциации подошел ко мне и с близкого расстояния посмотрел на мою голову. По сути все. И вообще со мной обращались как с «неуравновешенной». Напрямую спросили: «А вы у психиатра были?»
Из вердикта комиссии: «…Визуально комиссия не обнаружила у пациентки дефектов операции… Асимметрия лица заметна и на дооперационных снимках… Оценка же достигнутого в результате операции косметического эффекта есть субъективный критерий, в компетенцию комиссии не входящий».
Итоговое решение MADEKKI таково: нарушений лечебного процесса не было. Жалобу пациентки – отклонить. Административное дело – закрыть.
Суд: экспертиза документа? А смысл?
Лилита Розенбаума обратилась в Административный районный суд с просьбой 1) отменить решение MADEKKI и 2) назначить новую медэкспертизу с приглашением независимого эксперта – Виктора Калнберза.
В суде ее ждал сюрприз. Ей предъявили подписанное ею соглашение на операцию, где в графе «Возможные осложнения» оказалось вписано: «Воспаление пластин и головная боль».
- Я попросила суд назначить графологическую экспертизу документа и проверить, заполнен ли весь документ одной ручкой. Я же помню, что ни о каких осложнениях там перед операцией написано не было. Я бы просто не согласилась на операцию, если бы меня предупредили о воспалении и боли.
Но суд решил, что в этом нет никакого смысла: все равно проверить, заполнена графа до или после операции, не удастся. И вообще я сама виновата, что не подстраховалась. В приговоре написано буквально следующее: «У пациентки была возможность зачеркнуть пустые поля в подписываемом документе».
И еще: представленный Лилитой документ о повреждениях, выданный институтом РАМН, латвийский суд отверг.
Приговор: жалобу заявительницы отклонить.
Промежуточный финиш
Сейчас Лилита Розенбаума намерена обратиться в суд с гражданским иском к клинике. Но в успех в Латвии она не очень верит. Ведь страна-то у нас небольшая, а элита – как медицинская, так и властная – компактная и сплоченная. Раз относительно нее «есть мнение», то изменить его, вероятно, сможет только Европейский суд по правам человека. Аналогичные примеры во всяком случае уже были.
И еще:
- Скоро я еду в Европу делать новую операцию – чтобы избавиться от головной боли. Сил терпеть уже нет.
P. S. «Час» обратился за комментарием ситуации в клинику пластической хирургии Яниса Гилиса. Нам обещали дать его в ближайшее время.