Когда в 1815 году, уже после поражения Наполеона при Ватерлоо, толпа парижских рабочих собралась у дворца императора, требуя от него, чтобы он не отрекался, Наполеон задал своим советникам риторический вопрос: «Чем мне эти люди обязаны? Я нашел их в бедности и оставлю их в бедности!» Императору казалось нелепым, что его пытается поддержать «пушечное мясо».
Но то было два века тому назад, когда простые люди многого не понимали, а шовинизм (еще одно порождение наполеоновской Франции) считался нормой. Куда больше удивляет то, что многие за эти два века так ничему и не научились, например, латвийский избиратель правых партий, который нищ и унижен, но продолжает поддерживать тех, кто его грабит. И так раз за разом, от одних выборов до других.
Правда, эти выборы обещают некоторые перемены. Драка между правыми, особенно между «лембергистами» и «репшистами», достигла сейчас такого накала, что только глупый может не заметить, насколько противостоящие стороны… одинаковы. А взаимные разоблачения правых партий не оставляют ни малейшего места для иллюзий, что хоть одна из них предпримет что-то для «простого латышского патриота», которого эти партии, подобно Наполеону, «нашли в бедности и оставляют в бедности».
Так что почти неизбежна массовая апатия правого избирателя, который не видит, за кого голосовать. А с другой стороны, это видят не только сами правые, но их оппоненты – левые партии и их избиратели, у которых появился весьма неплохой шанс прервать монополию власти правых.
Что еще могут им противопоставить правые? Наивно полагать, что правые уйдут просто так – власть так не отдают. Увы, ничего более нового, чем шовинизм, правые предложить не могут и через два века.
Итак, латышей попытаются уверить, что проигрыш правых будет крахом не олигархов, а латышской нации. Отказ голосовать за правых будет выдаваться за поддержку «антилатвийских темных сил», которых на деле не существует. Но правых это не волнует – кроме ксенофобии, правым нечем заставить избирателя голосовать за себя.