Комментируя попытку проведения в Риге демонстрации в честь годовщины вступления в Ригу оккупационных гитлеровских войск, Затлерс отметил, что это мероприятие организовали провокаторы, “которых очень мало, на одной руке их можно сосчитать”.
“Нацизм или фашизм как идеология никогда в Латвии не был популярен. Никогда! Ни в 20-е, ни в 30-е, ни в послевоенные годы. И даже в военное время это не было популярным, — отметил Затлерс. — Потому была такая реакция должностных лиц, очень ясная и четкая. Эта дата [1-е июля] принесла нам большое количество бед. И если двое-трое провокаторов не огласили бы на весь мир [свое намерение устроить демонстрацию], то про эту дату никто бы и не вспомнил”.
Затлерс также заявил, что в современной Латвии использование терминов “оккупант” или “фашист” в повседневной жизни недопустимо. “Надо разделить две очень важные вещи. Во-первых, сам факт истории, мы не можем его изменить. Для нас дата 17-го июня — это и дата начала войны, и дата потери государственности, и начало оккупации. Это историки изучают, это в школе преподается. Но есть второй факт, что мы уже 20 лет живем в свободной стране, которую никто не оккупирует. Которая имеет свои вооруженные силы, свою государственность, которая — член Евросоюза и НАТО. И сейчас людям, которые живут в Латвии, называть друг друга или фашистами или оккупантами — некорректно, и я скажу строже: это — оскорбление”, — отметил президент.
“Недавно был такой случай: я смотрю передачу по телевизору про то, как закрывают больницу. Там был опрос [зрителей]: что это такое? И предложены три ответа: “так надо потому, что экономический кризис”, “это — результат коррупции”… Но меня поразило, что более 300 человек ответили, что “это — фашизм”, — отметил Затлерс. — Нам нельзя употреблять такие слова — “оккупант” и “фашист” — в ежедневной жизни. Потому, что это — не просто плохие слова… За ними стоит реальная память и тех, кто пострадал от фашизма, и тех, кого репрессировали советские власти. Для них это — ужасные слова. Если уж хочется обзываться, есть много других хороших слов. А что касается историков, то [ими] эти слова и будут [употребляться], потому что очень трудно назвать по-другому процессы, которые тогда происходили".