Странные дела творятся в Латвии: рогатый скот плодится себе, а вот отечественная говядина с полок магазинов исчезла. При том что государство дотирует “земниеков” из нашего с вами, налогоплательщиков, кармана: за каждую “голову” они получают почти 50 латов. Так куда уходит мясо? В этом вчера пытались разобраться участники дискуссии в Министерстве земледелия, в которой приняли участие руководители животноводческих кооперативов. “Вести Сегодня” и там оказалась единственной русской газетой.
Итак, 74,5% латвийских животноводческих хозяйств имеют “аж” до 5 коров. Вывод элементарный: объединяться в кооперативы, чтобы сообща продавать мясо и перерабатывать. Но, в отличие от молочных и зерновых кооперативов, мясные не только не перерабатывают продукцию, но и… ничего не поставляют на латвийский рынок.
— Мы зарегистрированы с 2005 года, но фактически существуем лишь на бумаге, — признается мне председатель самого большого кооператива крупного рогатого скота ABC Projekts Мартиньш Вагнерс. — У нас свыше 160 хозяйств — от Вайнеде до Гулбене, но продукции их ни в магазине, ни на рынке практически не увидеть.
Причин ворох. Тут и контрабанда, которая дешевле легального мяса. Участвуют в ней и сами крестьяне. К ферме подъезжает машина и покупает теленка по смешной цене — 70 сантимов за кило. А средняя отпускная цена говядины в Латвии — 1,34 лата, в странах Западной Европы — 2,24 лата. Но почему бы фермерам не продавать официально — по таким–то ценам?
— Да выращивать 6–7 лет корову, пока она достигнет 500 килограммов, накладно, — объясняет Мартиньш Вагнерс. — Корма дорогие, на месячного теленка фермеру нужно сразу тратить 700–1000 латов. Молока он не дает, а вес пока наберет… Проще продать нелегалам за бесценок — хоть какие–то деньги.
Что происходит дальше? Телят везут в Литву, Польшу, Германию. Нужного веса они достигают не через 7–8 лет, а вдвое быстрее. Их просто пичкают спецкормами, способствующими росту. А потом это же мясо (но уже совершенно с другим вкусом — корма!) продается в наших магазинах уже по 3,50–4,00 лата. Выгодно! Только не нам.
А наши животноводческие кооперативы не могут даже сообща поставить телят за границу. Нет перевалочных ферм, где собирают скот, транспорта. Вот и раздолье нелегалам–перекупщикам.
— И вот, вместо того чтобы дать нам средства на создание логистики, государство предоставляет деньги всем подряд, — сетует глава кооператива. — За каждую корову, овцу крестьяне получают субсидии — почти 50 латов. А отдачи–то нет. Многие и не думают поставлять на рынок, в магазины — выращивают для себя и знакомых. Субсидии нужно давать тем, кто реально работает на потребителей.
Но таких, как видим, почти нет. Коллега Вагнера — глава кооператива Latvijas jēri Валдис Ванагс — считает, что нужно вообще отказаться от субсидий в животноводстве. Они только вредят, подсекая крылья тем, кто пытается реализовать товар в Латвии.
— Многие фермеры даже не могут взять карандаш и посчитать, что у них получится в конечном остатке. Потому что слово “планирование” для них ассоциируется с социализмом. А это элементарная работа головы, трезвый расчет, — разводит руками Валдис Ванагс. — Электронная почта, Интернет для селян примерно то же, что лампочка Ильича в крестьянских избах после Гражданской. Чтобы собрать 50 членов кооператива, приходится рассылать им обычные письма, и они также общаются со мной.
Ванагс не раз информировал министерство о том, что половина (!) мяса продается нелегально — без документов, налогов, но ситуация только ухудшается.
У чиновников от земледелия своя “правда”.
— Раньше мы еще активнее дотировали кооперативы, — говорит один из них. — Предоставляли открывшимся кооперативам 5 тысяч латов, потом 3 тысячи, сейчас отказались. Потому что многие кооперативы действуют лишь на бумаге.
Но кто виноват в этом? Не само ли министерство?
На вопрос коллеги из латышской газеты о том, каковы приоритеты нашего сельского хозяйства, последовал ответ: “Мы уже 20 лет работаем над ними”. Ну–ну, лет через сто, глядишь, и доработают.
А итоги дискуссии — как у Горбачева: свободной земли для развития животноводства в стране много, дело перспективное, задача, стало быть, в том, чтобы углубить, расширить, придать ускорение. Правда, в СССР от этого ускорения мяса больше не стало.