На дне: сто лет спустя

В подземелье


На открытый люк проходящей через лесопарк теплотрассы внимания бы не обратила, если бы не какие-то звуки, доносящиеся из-под земли. Не свалился ли кто туда?

- Есть кто живой?

- А тебе чего надо, не суйся, коли не просят.

Приглядевшись, в темноте в глубине колодца замечаешь матрац, уложенный на трубах, какое-то сохнущее тряпье, доску, приспособленную под стол. Не без труда удается уговорить Сергея, так он представился, вылезти на поверхность и поговорить. Помимо бутылки пива условием было – место жительства не выдавать.

- Ты напишешь в газете, а меня менты отсюда выставят. Уж какой есть, это мой дом. По крайней мере всегда тепло и сухо. Когда дождь, я клеенку сверху натягиваю, прижимаю ее камнями. Если ухожу, крышку кладу на место, сверху аккуратно – несколько камней. Это знак, что хата занята, чтоб не лезли. Я уже не первый сезон здесь зимую. Сама видишь – все вокруг чисто, никакого мусора. Раз было дело, сильно запил, ну, конечно, пластмассы и фунфыриков пораскидал вокруг маленько. Мужик из соседних домов проходил мимо, говорит, если не уберешь, сдам в полицию. «Нет вопросов, – говорю, – ты меня знаешь, у меня все по понятиям».

- Как вы попали-то сюда, не расскажете?

- Дак из-за бабы, такая попалась… из всех… самая… Квартира на нее была оформлена. Развелись, но жили вместе. Я летом на селе на заработках был, вернулся, а ее след простыл, квартиру продала и сама уехала. Сказали, вроде за границу. Ну, конечно, покуролесил маленько. Паспорт где-то или потерял, или украли. Ну и все, стал бомжевать. На еду и на чекушку я всегда заработаю. То металл сдам, то на рынке чего надо потаскать или прибраться возле киоска. Вот ты на двадцать сантимов в день проживешь? А я запросто.

- Но ведь, по-честному, скучно и страшно одному в этой норе, да еще такими длинными осенними ночами?

- А кто не один? В той стороне, в леске, шалаш себе бродяги сделали, втроем там обретаются. Так у них недели без драки не проходит. Так что вроде вместе, а вроде каждый за себя. А в другой стороне, к озеру, дворец настоящий, видела небось. Так тоже хозяин один живет. Ну, с охраной, боится, видать.

- В Даугавпилсе, я знаю, есть и департамент по социальным делам, и специальный дом для малоимущих, и ночлежка, куда всех принимают. Не пробовали обратиться за помощью?

- А мне ничего не надо. Там везде свои порядки, я привык на воле жить.

Работы нет… силы нет! Вот правда! Пристанища… пристанища нету!

М. Горький. «На дне».

В ночлежке


Уже больше года действует в Даугавпилсе ночной приют, или попросту ночлежка. Не без внутреннего смятения, да еще начитавшись монологов Сатина, Луки и Васьки Пепла в горьковском произведении, открываю тяжелую дверь на втором этаже социального дома на улице Шаура, 23. Перед входом – пост муниципальной полиции. В коридоре – еще одна дверь, в виде железной решетки. Вот за ней – приют, рассчитанный на сто человек. Шестьдесят кроватных мест, еще сорок человек могут пересидеть ночь в комнате с цветным телевизором.

- Да вы заходите, не бойтесь, у нас чистота везде практически идеальная, – подбадривает руководитель этого учреждения Светлана Радевича. Она охотно показывает и комнаты с кроватями в два яруса, и медпункт, и душевые, и туалеты, и даже библиотеку. Действительно, везде блестит отмытый кафель, и если бы не щекочущий нос запах дезинфекции, то обстановка вполне напоминает студенческое общежитие.

Здесь не спрашивают паспортов или других документов, не требуют ни единого сантима. Единственный и категорический запрет – в пьяном виде в ночлежку не пускают. Для этого есть медвытрезвитель, точнее, палата детоксикации. Прием клиентов начинается в шесть вечера. Новичков первым делом осматривает медсестра. Вшивую и грязную одежду оставляют за дверью в душевой, потом идет обработка и мытье, выпускают уже через другую дверь в чистой одежде. Постоянные обитатели после ужина и телевизора расходятся по комнатам, а вот новичков отправляют в изолятор. Такая же комната с кроватями, но здесь новый постоялец ночует до тех пор, пока не будет результатов анализов – нет ли заразных заболеваний.

- Вот наступит зима, тогда будут у нас проблемы с этим изолятором, – вздыхает Светлана. – К нам ведь часто поступают из больницы – с переломами, обморожениями и прочим. Никто в медучреждении лишнего дня держать не будет, а куда девать человека без определенного места жительства? И прямо на «скорой» везут к нам. Бывает, что весь изолятор заполнен. А тут новичок с подозрительным кашлем, похоже на туберкулез. И вот тогда не знаем, кого где пристроить.

Даже летом ночлежка не пустует. Сейчас уже все койки заполнены. Похолодает – и битком набита будет комната, где пока стулья аккуратно сложены один на другой. Бездомных меньше не становится.

- От сумы да от тюрьмы не зарекайся, предупреждает поговорка. А бывает наоборот, что из ночлежки человек выбирается, находит все-таки более достойное место в жизни? – спрашиваю Илону Шершневу, которая работает здесь социальным реабилитологом, то есть возвращает обществу тех, кого мы незаметно потеряли.

- Я бы вообще очень хотела, чтобы не только обитатели ночлежки по-другому взглянули на жизнь, но и вполне благополучные люди избавились от предрассудков. Нет декларированного места жительства – бомж, гони его подальше. А это люди нередко вполне достойные, судьба которых оказалась нелегкой. На работе сократили, за долги выселили, в семье проблемы. И остается человек без кола без двора. О многих вы с виду никогда не скажете, что это обитатели ночлежки. Вот вам маленькая деталь: в нашей библиотеке пользуются спросом не только детективы, но и классика, и книги по философии. Есть у нас мужчина, который обрадовался, увидев томик Плутарха, и сказал, что с удовольствием перечитает.

Ты думаешь – я не вырвусь отсюда? Вылезу… кожу сдеру, а вылезу…

М. Горький. «На дне».

В замкнутом круге


В ночном приюте действительно стараются помочь бездомным, и не только тем, что предоставляют кров, ужин и чистую одежду. Восстанавливают документы, в том числе паспорта, находят родственников, оформляют статус малоимущих, хлопочут за место в социальном доме, а это уже постоянное жилье.

- Мне бы хотелось, чтобы социальный работник продолжал опекать «наших» и после того, как они перестали нуждаться в ночлежке, – говорит Илона Шершнева. – Если и есть какая-то общая черта у этих людей, то это то, что они «плохо держат удар», не имеют твердой воли. Вот вроде все стало налаживаться, человек надеется, а его в одном месте не взяли на работу, в другом, в третьем оскорбили – и снова он готов сорваться. Таким людям нужен постоянный советчик. Потихоньку система социальной помощи разрастается, но все-таки часто люди остаются без всякой поддержки и без средств к существованию. А так быть не должно.

Честно говоря, не во всем соглашаюсь с такой гуманной точкой зрения. И в советское время, когда с милицией заставляли трудиться, и в наши дни в странах, которые втихомолку построили социализм и никому не позволяют жить бедно, – всегда и везде находятся добровольцы, готовые опуститься на дно, а не барахтаться, борясь с житейскими проблемами. С утра выпил – и весь день свободен! Можно на досуге обвинять весь мир в своих бедах.

Кто действительно хочет вырваться, тот добивается своего. Рассказали в ночлежке, например, про сорокалетнюю женщину, которая здесь познакомилась с мужчиной и вместе с ним уехала в деревню. Работники ночлежки встретили ее на рынке торгующей картошкой и другими овощами, румяную, веселую – и от души порадовались. Или вот еще один пример: бывший бездомный работает бульдозеристом, нормально зарабатывает, семья, дети.

- Естественно, никто точных данных о количестве бомжей не имеет, – рассказывает  Хелена Солдатенок, которая в Даугавпилсской думе занимается социальными проблемами. – Но примерно можно сказать, что в данный момент около трехсот бездомных обитают в подвалах, заброшенных домах. Мы уже провели два рейда по таким местам. Единственная цель – объяснить людям, какую помощь они могут получить. А то ведь иной десять лет без паспорта существует и думает, что его привлекут за бродяжничество. Случается, забираемся на такое лежбище – все разбежались. Оставляем записку – адрес ночного приюта, Центра соцпомощи и благотворительных организаций. Есть у нас дом Армии спасения, там три раза в неделю после богослужений бесплатно кормят обедом. Есть еще адреса, где могут поддержать бездомных. Но все-таки главное – это изменение социально-экономической ситуации. Работа и дешевое жилье – вот что нужно, чтобы вырваться из замкнутого круга. А пока мы можем предложить только бесплатный ночлег.

Надо уважать человека! Не жалеть… не унижать его жалостью… уважать надо!

М. Горький. «На дне».

Нужна помощь!


Ночной приют нуждается в мужской одежде, белье, обуви. Если у вас есть ненужные вещи, пусть не новые, но целые и чистые, то их с благодарностью примут в Даугавпилсе на улице Шаура, 23, телефон 5442694.