Вот пуля пролетела, и…

Так, начальник лаборатории отдела экспертизы оружия подполковник Дайнис Грундштейнс завел нас в хранилище, где пистолетами да автоматами были заставлены все полки на стенах, а в центре на полу вытянулась огромная авиационная пушка, рядом с которой лежал пулемет с танка, поднятого пару лет назад из добельского болота. Причем пулемет был в отличном состоянии, даже деревянные детали превосходно сохранились, поэтому если его почистить и смазать, то запросто можно пользоваться.

— Здесь лишь треть всех образцов, которые находятся в управлении, а в других помещениях мы держим оружие, хранящееся до суда над преступниками, а также подлежащее уничтожению. Кроме того, наша коллекция постоянно пополняется разными образцами, как с мест преступлений, так и от фирм, занимающихся продажей оружия. И тогда, если на экспертизу приходит даже неизвестная модель или с непонятными на первый взгляд деталями, мы всегда можем подобрать похожий образец, а потом сравнить. Иногда нам привозят оружие, изъятое у поисковиков. Вот этот максим сюда доставили полицейские от одного рижанина, державшего у себя на квартире целый арсенал всевозможного оружия… Правда, обычно у поисковиков, изучающих историю войн на территории Латвии, оружие в плохом состоянии, поскольку оно десятилетиями пролежало в земле, — рассказывает г–н Грундштейнс.

Ружье без “фамилии”

В год баллисты проводят 700–800 экспертиз единиц оружия, из которых 80% — незарегистрированные охотничьи ружья. Дело в том, что в прошлом, например в 60–е годы прошлого века, охотничьи ружья, тем более одноствольные, можно было купить без особых проблем и разрешений. Даже регистрировать их не требовалось. И вот результат: в Латвии до сих пор много незарегистрированных ружей просто так валяется на хуторах в подвалах и сараях. Часто старые охотники о них просто забывают. Или же, бывает, умирает от старости человек, а ружье так и пылится где–то в углу его дома. И вдруг кто–то находит оружие, а потом сдает в полицию.

— Когда человек сдает ружье, это очень хорошо, но порой решает его использовать: занимается браконьерством, делает обрез или продает преступникам. А поскольку эти ружья не зарегистрированы и образцов гильз у нас нет, расследовать преступления становится довольно сложно, — замечает профессионал. — Вообще мы здесь проводим два вида баллистических экспертиз: диагностическую идентификацию и проверку оружия с мест происшествий. Так, после убийств сюда доставляют вещдоки — патроны или гильзы, потом мы их проверяем, сравниваем с уже имеющимися образцами. Допустим, выясняем, не применялось ли ранее то или иное оружие, у которого похожие гильзы.

Гильза расскажет многое

В соседнем помещении главный эксперт лаборатории, профессионал с 20–летним стажем Иосиф Пипиньш как раз сравнивал под мощным микроскопом две гильзы: одну с места преступления, вторую — отстрелянную уже сотрудниками полиции из пистолета, из которого предположительно было совершено убийство. “Посмотрите на эти две гильзы повнимательнее, — предлагает эксперт. — Ничего общего не находите?” На обеих гильзах были идентичные следы от бойка и отражателя, патронного упора и кое–что еще.

— Пистолет, как и любой инструмент, всегда имеет свои индивидуальные особенности. Вот видите на гильзе след патронного упора? В оригинале у этой модели пистолета такового быть не должно, а здесь имеется, значит, считайте, экспертиза закончена успешно, — говорит баллист. — Но столь ярко выраженные признаки конкретного вида оружия попадаются не часто, а значит, на экспертизу иногда приходится потратить несколько дней. Допустим, не было бы на этой гильзе следа патронного упора, все оставалось ровным и гладким, тогда пришлось бы искать разные зацепы, вмятинки и прочее. Словом, основательно возиться… Конечно, если сточить следы с бойка, на гильзе никаких вмятин не будет, зато останутся характерные полосы от напильника.

В день через руки Иосифа Пипиньша иногда проходит по десять, а то и больше гильз. Особенно отдыхать не удается, разве что глаза устают, поэтому через каждые 15–20 минут надо делать короткий перерыв. Баллист, отвечая на вопрос, не надоело ли столько лет заниматься экспертизами, заметил: “Такая работа не может надоесть! Ведь тут азарт, кто кого обыграет — я преступника или он меня”.

С максимом в банк не ходят!

Когда в Латвию поступает новое оружие, его сперва обязательно отправляют на проверку баллистам. Эксперты тестируют все современные образцы и оставляют у себя в архиве стреляные гильзы. Тогда, если на месте преступления обнаружат гильзу, уже найдется, с чем ее сравнить. Без контрольного отстрела оружие легально в Латвии не продается.

Эксперты рассказали нам: чаще всего преступники используют не кольты и магнумы, а что попроще, например ружья, а для заказных убийств предпочитают “гангстерский” ТТ или ПМ. “Раритетные виды оружия, к примеру пулемет максим или авиационную пушку, бандиты, понятно, не применяют. Согласитесь, тяжело на ограбление банка максим тащить!” — смеется Иосиф Пипиньш.

Золотые руки преступников

Нередко экспертам попадаются уникальные образцы, а точнее — переделанное народными умельцами оружие. Вашему автору Иосиф Пипиньш показал настоящую диковинку — ракетницу, переделанную для стрельбы боевыми патронами 12–го калибра. Ее изъяли у одного браконьера, у которого хранилось много всего интересного. К примеру, полицейские нашли пневматическую винтовку с переделанным под боевой патрон стволом. В результате получился обрез для стрельбы малокалиберными патронами. Но бывает, попадаются всякие ружья–"монстры": к куску водопроводной трубы приварена рукоятка, а проволокой приспособлен какой–нибудь молоточек, чтобы капсюль разбить.

— Случается, мы получаем такие образцы оружия, что диву даешься. Одно время, особенно в начале 90–х, некоторые люди чуть ли не в домашних условиях занимались изготовлением револьверов. Они были сделаны столь хорошо, что от заводских пистолетов практически не отличались. Доставляли нам и домашние заводики, и отдельные устройства для изготовления оружейных деталей, — вспоминает Дайнис Грундштейнс. — Чаще всего умельцы переделывали под боевые газовые пистолеты, реже пневматику. Так, купят в магазине газовый пистолет — точную копию ТТ, “макара” или вальтера, а потом “затачивают” механизм под боевые патроны. Кстати, недавно в России выпустили пневматику — точную копию АКМ. А поскольку все пневматическое оружие можно покупать в Латвии без разрешений и свободно носить в сумке по городу, то… Делайте выводы! Но преступники “совершенствуют” даже пули. Вот перед вами простой на первый взгляд шумовой патрон (эксперт достает из коробочки золотистую гильзу с зеленым “пыжом”. — И. М.), расковыриваем его и извлекаем… дробинку 4–5 мм!

Иными словами, экспертам расслабляться не приходится. Но особенно внимательно надо работать, когда вызывают на место преступления: ведь тут и патроны со специфической начинкой могут оказаться, и следы от пуль важно оперативно найти, и даже выяснить, произошел ли выстрел из конкретного пистолета без нажатия на спусковой крючок. Часто бывают та–акие случаи, что ни одному режиссеру даже самого навороченного боевика они не приснятся для сюжета (между прочим, баллистов нередко приглашают на съемки фильмов в качестве консультантов).

Преступники не дают скучать экспертам, все время изобретают что–то новенькое, заставляют применять чуть ли не дедуктивную методу Шерлока Холмса. Понятно, очень многим вещам в Латвийской академии полиции не обучают, совершенствовать свои знания приходится на практике. Год за годом!