Ольга Аросева: «Надо уметь защищаться»

«Гибели отца я Сталину не простила…»


Немаленький юбилей Ольга Александровна встречает в активной работе. Вчера пришлось, конечно, отвлечься на юбилейный вечер в родном Театре Сатиры – а потом сразу обратно в рабочую колею: репетировать в новом спектакле «Ни сантима меньше!», играть свою коронную роль в комедии «Как пришить старушку»…

Жизненные принципы веселой и способной за себя постоять героини последней постановки Ольга Аросева старается разделять. «Жизнь норовит каждого ущипнуть, зажать в узком месте, оттереть в сторону. Надо уметь защищаться!» – говорит она. А на вопрос: «Ну и как, вы – умеете?» – отвечает в предъюбилейном интервью «Итогам»:

- Дожила ведь каким-то образом до восьмидесяти лет! При этом все нехорошее, несправедливое, что выпадало на долю страны, коснулось и меня лично. Хотя поначалу жизнь моя напоминала сказку. Первые девять лет провела за границей, где папа работал дипломатом. В Москву из Праги мы вернулись в 1935году, поселились в знаменитом Доме на набережной, в нашей квартире бывали Немирович-Данченко, Таиров, Ливанов, другие знаменитости – актеры, режиссеры, писатели. И Ромен Роллан для меня не имя на корешке книги, а седой согбенный старик с чудными светлыми глазами, останавливавшийся у нас. Я училась в немецкой школе на Кропоткинской, среди ее воспитанников был, к примеру, Маркус Вольф, будущий глава «Штази», восточногерманской разведки. Мы звали его Мишей. А потом моего папу арестовали. Точнее, он сам пошел к наркому Ежову, которого знал с юности по Казани. С Лубянки отец домой уже не возвратился… Я приехала из пионерского лагеря, а меня не пускают на порог квартиры. Потом все-таки вытребовала велосипед, он стоял в холле у лифта. Открывший дверь вахтер чуть с ума не сошел от страха, трясся и шептал: «Забирай и уходи поскорее, уходи…»

Бывала ли я еще в своей квартире? Там в последние годы жил Арчил Гомиашвили, мне не хотелось к нему идти. Почему-то казалось оскорбительным, что в наших комнатах поселился такой человек. Словно девальвация, подмена произошла. На другого квартиранта отреагировала бы спокойнее, но не на этого Остапа Бендера. Впрочем, его уже нет в живых, не стоит беспокоить душу покойника…

Кстати, с Иосифом Виссарионовичем, чей «Большой террор» оставил ожог в биографии Ольги Александровны, она родилась в один день.

- Знаете, я дату не выбирала, – пожимает она плечами. – Хотя могла, поскольку появилась на свет в полночь, под бой часов. Папа сначала назвал меня Варварой и зарегистрировал двадцать вторым декабря, а потом мама вышла из роддома и потребовала переписать метрику. Так я стала Ольгой, рожденной днем раньше. Когда впоследствии родители развелись, это давало мне дополнительные плюсы. Сначала праздновала с мамой, а потом отправлялась к отцу. И удовольствие двойное, и подарков больше.

Сталина же я видела в июне 35-го на авиационном празднике в Тушине, куда папа водил меня с сестрой. Вождь заметил нас в толпе и пригласил в первый ряд – вместе наблюдать за парадом. Много шутил, подарил мне букет цветов. Видимо, был в настроении, называл меня, девятилетнюю девочку, на вы, а потом, узнав дату моего рождения, предложил отпраздновать этот день вместе. Смешно, но я полгода помнила о приглашении, 21декабря, ничего не сказав отцу, купила красивый цветок в горшке, упаковала его и отправилась в Кремль. У ворот была остановлена охраной, страшно перепуганной моими объяснениями. Люди бросились куда-то звонить, что-то уточнять. Потом с улыбкой сообщили: товарищ Сталин очень занят, встретиться не сможет, но за подарок благодарит.

Гибели отца я Сталину не простила. Я ведь папина дочка. Даже характер унаследовала – твердый, если не сказать упрямый. После двух девочек отец мечтал о сыне, но родилась я. Вот и воспитывал в мужском духе.

«Да пошел ты, Кеша!»


Сегодня Ольга Аросева, работая в театре, на большом экране появляется редко. В том числе и потому, что хорошей компании не видит:

- Возьмите актеров, с которыми я играла в кино – Леонов, Смоктуновский, Папанов, Евстигнеев, Никулин… Какую из сегодняшних так называемых звезд поставите рядом? Нет равных по масштабу личности или силе таланта! Возможно, чего-то не знаю и ошибаюсь, но вряд ли…

Зато о грандах советского актерского цеха Аросева вспоминает с теплотой:

- Смоктуновский парнем был хорошим, хотя и странным. А может, прикидывался таковым. Дескать, не от мира сего. «Не помешаю, Оленька, если присяду рядышком?» Отвечала: «Да пошел ты, Кеша, в жопу! Отстань!» Он лишь глазки к небу поднимал: «Ой, спасибо большое!» Играл человек, нравилось ему… Мы до последних дней перезванивались.

Никулин как-то помог от радикулита избавиться. Слегла капитально. Юрочка сначала ежедневно травил анекдоты по телефону, рассчитывая смехом поднять с постели, потом понял, что толку нет, и порекомендовал знакомого китайца. Тот иголками вылечил.

Леонов – прекрасный товарищ, теплый, уютный. А Папанов весь состоял из крайностей, мог разораться так, что тушите свет… На правой руке у Толи был вытатуирован якорь, который он перед спектаклями старательно закрашивал. А однажды забыл. И вот играют «Вишневый сад». Папанов в роли Гаева, Миронов – Лопахина. Андрюша заметил татуировку и тихо сказал: «Вы из блатных?» В зале ничего не услышали, но стоявшие на сцене легли пластом от хохота. Да, времена стояли такие, что лишь смех спасал…

Пани Моника бессмертна


- Спору нет, вспоминать былое приятно, хотя, с другой стороны, страшно, что обо всех товарищах приходится говорить в прошедшем времени, – вздыхает Ольга Александровна. – Не так давно возникла идея возродить «Кабачок «13стульев». А с кем, спрашивается? Большинство актеров, задействованных в том проекте, ушли туда, откуда не возвращаются. Кстати, узнала, что все выпуски «Кабачка» изданы на DVD . Люди охотно покупают, а нам, оставшимся в живых, никто не подумал заплатить хотя бы копейку. Вот где пиратство в чистом виде!

Волей-неволей любой разговор с легендарной пани Моникой возвращается к «Кабачку»… И многих, кстати, до сих пор очень интересует: а свою героиню Аросева «срисовала» с кого-то реального?

- Не поверите – с родной мамы! – смеется она. – Она окончила институт благородных девиц, говорила по-французски, обожала романы, напевала романсы и при этом была жутко любопытна, старалась влезть во все дела, ничего в них не понимая. Зато красиво рассуждала. Однажды, помню, заявила: «Знаешь, Оля, в Москву едет Жиль Мок!» А я понятия не имела, кто он такой. Оказалось, французский профсоюзный деятель. Ну что за радость маме от этого Жиля? Нет, ей все было надо! Готовить не умела, но безапелляционно раздавала советы: «Не забудь добавить соус сабайон и бульденеж!» На просьбу объяснить, что это, отвечала: «Не помню, но очень вкусно!»

«Кабачка» мама не видела, но здесь, в театре, бывала регулярно, хотя я просила приходить пореже. Во время спектакля мама начинала приставать к соседям: «Посмотрите на Аросеву, а теперь взгляните на мой профиль. Видите, одно лицо. Дочь!» Зрителям надоедало это слушать, они требовали унять дамочку. Я умоляла маму вести себя потише, но в следующий раз история повторялась…

Найдется ли пани Монике место в сегодняшней жизни? Она вечна! Такие люди были, есть и будут. Хотя мода, конечно, меняется. Когда-то кумирами служили поэты, собиравшие политехнический, затем пришел черед бардов. Сегодня настало время попсы. На мой взгляд, это падение вкусов и нравов. Впрочем, подобные слова можно адресовать не только эстраде, но и всей культуре…