Раймонду Паулсу тяжело: откровенное интервью маэстро 25

В конце мая концертный зал «Дзинтари» в Юрмале открыл летний сезон торжественным концертом, где за роялем сидел легендарный маэстро Раймонд Паулс. Он признает, что играть авторские концерты уже нельзя по состоянию здоровья, но в отдельных представлениях он будет выходить на сцену столько раз, сколько будет угодно Богу. Маэстро также рассказал о том, какие мысли и чувства сопровождали его этой весной, и поделился историей о трогательной и душевной встрече с украинским струнным оркестром в Риге.

«Надо работать», — энергично говорит Раймонд Паулс, предвкушая, что препятствия, вызванные ограничениями пандемии, наконец уйдут в прошлое и этим летом концертная жизнь сможет возобновиться на полную катушку. Конечно, в отличие от прошлых лет, когда в концертном зале «Дзинтари» каждую неделю проходил концерт или фестиваль звезд российской эстрады, из-за войны в Украине ранее забронированные заявки поставлены на паузу. Поэтому этим летом публику порадуют выступления местных исполнителей. «У нас здесь много артистов и концертные программы интересные. Если меня сейчас куда-то приглашают, моя работа — сделать какой-нибудь номер для программы. Я больше не могу сам проводить такие большие программы, но с большим удовольствием участвую в них. Надеюсь, концертный сезон у нас получится. Дай бог, чтобы нам ничего не помешало…» — сказал Раймонд Паулс.

— Какие интересные события в вашей творческой жизни происходили в последнее время?

— Одним из самых интересных событий последнего времени для меня стала встреча с украинским струнным оркестром для записи на радио. Профессиональные музыканты, вместе мы сыграли и записали одну из моих старых мелодий. А потом... примерно час мне пришлось позировать и фотографироваться с каждым из этих музыкантов. Одному это фото нужно было для бабушки, другому — отцу, третьему — матери. Отправляли родственникам и вспоминали мои хиты юных лет. Оказывается, даже в Украине и по сей день где-то играет эта старая музыка... Мне выпала большая честь играть с украинским биг-бендом, великолепным оркестром с хорошими солистами. Удачи им!

— Каким будет новый музыкальный летний сезон?

— Концерты определенно будут отличаться от предыдущих. Обязательно будут свои ограничения, уж точно не получится обойтись без политических особенностей, через которые придется пройти... Но сцена есть сцена. Мы певцы, мы музыканты, мы будем играть и делать! Слава богу, мы оживаем. Это было невыносимо, что концертная жизнь прервалась на эти несколько лет. Особенно для тех артистов, которые задействованы на эстраде… Для кого-то это было даже трагедией. Но те артисты, которые умеют играть и петь, будут жить. О концертах как таковых нужно думать. Изменилось отношение публики, мы не можем делать концерты с такими оборотами, как раньше. Что-то случилось... Количество посетителей уменьшается. Найдутся артисты, которые соберут полный зал, а некоторым, к сожалению, придется думать, что делать.

— Сейчас многие, в том числе и музыканты, собираются поддержать снос известного в Латвии памятника… Каково ваше мнение по этому поводу?

— Я не участвую в этих дискуссиях. Просто хочу сказать одно — это миллионы людей, погибших во время Второй мировой войны. Нужно каким-то образом найти компромисс, чтобы не потерять память. Подняли слишком большой шум. Если решили, тогда просто сносите! Зачем еще нас спрашивать?! Про войну я уже сказал — не спрашивайте моего мнения.

— Вы до сих пор поддерживаете связь с Аллой Пугачевой? Она этим летом собирается приехать в Латвию с Максимом Галкиным?

— Пусть приезжает! Я, правда, сам не связывался с ними в последнее время. Подождем, пока все уляжется... Галкин большой артист. К сожалению, такова ситуация на данный момент. Мне даже нечего сказать... Не думал, что все зайдет так далеко. И меня удивляет сегодняшнее положение Галкина, потому что он всегда умел так красиво выйти из всего. Я не собираюсь осуждать его или кого-либо еще. Я вообще не хочу давать комментарии о войне, хотя мне постоянно задают такие вопросы. Мой коллега спросил, почему я ничего не говорю обо всех этих вещах. Ну не буду говорить, и все. Когда я сижу за роялем, мне больше всего нравится импровизировать. На сцене, с публикой. Именно это Галкин и делает замечательно — импровизирует с публикой. Это большое умение — шутить и позволять шутить.

— Что вы, маэстро, больше всего любите играть?

— Я могу играть все — и шлягеры, и классику. Музыка — это вся моя жизнь, я жил ею и буду продолжать это делать. Мне предлагали выступить в Русском драматическом театре, но я уже отказался. Не могу сидеть два часа. Время авторских концертов закончилось.

В Даугавпилс тоже вряд ли поеду играть. Там будут делать программу с моей музыкой. На всех остальных концертах я только гость, меня приглашают, я прихожу, потом рассказываю о своих достижениях, встаю, мне аплодируют. Я сыграю для себя и всех в удовольствие и уйду, сяду в машину и уеду. (Смеется.)

— Помним, несколько лет назад вы ездили на белом джипе BMW X6, потом был темный Range Rover. На чем вы передвигаетесь в этом году, например, на чем добираетесь на свою дачу в Балтэзерсе?

— Сейчас у меня снова BMW X6 цвета шампань, вот только сменил. Только я почти не езжу, все дела здесь в Риге. Эту машину я, наверное, отдам внучке покататься, я сам уже совсем не ездок. У меня классные внучки. Моника теперь тоже больше в Латвии, но только что улетела на Каннский кинофестиваль. Да, летом я обязательно постараюсь провести как можно больше времени с семьей в Балтэзерсе.

— Техника уже смазана и готова к сезону кошения травы?

— Да! Трактор-косилка был куплен в прошлом году. К сожалению, я до него еще так и не добрался. Погода холодная, и трава нормально не растет. С одной стороны — хорошо. Люблю косить, летом обязательно буду этим заниматься. Для меня это хороший отдых и спортзал. Сад... Вообще в мои годы все в основном не так часто играют на пианино, сколько сажают цветы в саду.

— В ваш распорядок дня уже много лет входит регулярная ходьба, не так ли?

— Я много хожу — от квартиры до Latvijas Radio, а от радио обратно до квартиры. Это не далеко, но регулярное движение и выходы куда-то у меня все же случаются. Что меня так нервирует или расстраивает, так это то, что Рига почти пустая. Нет людей! Даже вечером их очень мало. Это уже не то, что было когда-то. Смотрю на Домскую площадь, где раньше было полно народу, где люди кричали, орали, где были полные сцены, теперь… пусто и тихо. Мы больше не видим кораблей на Даугаве, не видим туристов. Жаль. Рига должна кипеть жизнью! Я всегда радуюсь Старой Риге, мне очень хорошо там. Наслаждаюсь прогулками по Старой Риге, вокруг Домского собора. Но мне не нравятся эти ужасные, бессмысленные многоэтажные дома.

— В Старой Риге часто подходят люди, просят автографы, хотят сфотографироваться?

— Кто-то да, подходит. Когда-то очень много людей подходило, в основном туристы, и отовсюду — из России, Узбекистана, Армении. Когда-то просили для себя, а теперь — для бабушки, либо для дедушки — прямо как музыканты украинского струнного оркестра! (Смеется)

— Такое внимание для вас не обременительно? 

— Я отношусь к людям с уважением. Мне повезло, что ко мне тоже относятся с уважением. Что я могу сделать? Ну не буду же я поворачивать голову и притворяться, что не слышу ничего (смеется). Они меня помнят еще с тех советских времен. Жаль, конечно, что все вышло не так, как должно было. Я вообще не хочу говорить о том периоде. Но в то время было и много хорошего. Когда мою жену однажды спросили, украинка она или русская, она с гордостью ответила: «Я одесситка». Но сейчас... Одесса сегодня — очень сложный вопрос. Вернет ли она когда-нибудь былое великолепие, когда-то ставшее известным во всем мире своим искусством, юмором... Город специфический, не имеющий отношения к России и Украине. Это была совсем другая Одесса. Там ведь даже когда-то выдавали свои паспорта.

— Несколько месяцев назад люди переживали, когда вы сказали, что ваша жена Лана находится в больнице в ожидании операции. Как сейчас она себя чувствует?

— Плохо. Ее до сих пор мучает нога... Ну не идет у нас что-то так, как надо. Не идет. Но что делать? Я и сам не очень хорошо себя чувствую. Врачи сегодня... ай... выписывают килограммы лекарств, и все. Но как-то надо продолжать жить, двигаться вперед.

— Удалось написать какие-то новые мелодии в этом году? Вы все еще сочиняете?

— Нет, совсем нет. Нет настроения, да и вообще... Написано уже достаточно много. Тогда лучше посмотреть старые записи и что-то выделить из того, что когда-то уже было создано.