Корреспондент «Труда» смотрит сериал вместе с жителями станицы Вешенской
Повышенный интерес к фильму понятен. На пленке отсняты родные донские места, а среди актеров – едва ли не половина жителей станицы и окрестных хуторов.
Съемки, длившиеся около полутора лет, окончились 15 лет назад. Но местный люд помнит о них, будто они были вчера. Вот что рассказала пригласившая меня к себе в гости Нина Майборода, главный хранитель Государственного музея-заповедника М. А. Шолохова. Она не только сама участвовала в съемках, но и помогала Сергею Бондарчуку организовывать массовые сцены:
- Помню, в апреле 1991-го в очередной приезд киногруппа попала в Вешенскую с опозданием. Ей нужно было снимать зимние эпизоды, а у нас в разгар весны неожиданно грянула 27-градусная жара. Лед с Дона ушел за одну ночь. Но операторы выход нашли – постелили близ заборов клеенки и засыпали какой-то белой крошкой, на снег похожей. Пиротехники на крыши залезли, поджигали специальные шашки, чтобы казалось, что печи топятся, дым из труб валит.
Одна сцена у нас долго не получалась. По сценарию приехавший к казакам Штокман убеждает поверить новой власти. На его лозунги и призывы мы должны были реагировать враждебно. Но ропот у нас получался какой-то вялый. Тогда Сергей Федорович Бондарчук разозлился и сказал: «Вы что, жизнью довольны? Масло и сахар – по талонам, зарплату теперь выдают чайниками да просроченными консервами…»
Народ оживился, загудел. Сцену сняли с первого дубля.
- Много ли платили участникам массовых сцен? – интересуюсь я у Нины Григорьевны.
- По 65 рублей за день. Деньги небольшие, но с учетом тогдашней гиперинфляции они были весьма кстати. Однажды профессиональные актеры забастовали, не вышли на работу. Итальянский продюсер как-то выкрутился, расплатился с ними.
- В съемочной группе было немало итальянцев, как они переносили суровую русскую зиму?
- У них костюмы были с подогревом. Те, кто не в кадре, – операторы, водители, визажисты – лица масками закрывали. Грелись они горячим шоколадом, хотя и от русской водки тоже не отказывались.
- Говорят, у Руперта Эверетта, исполнившего роль Григория, дублер был?
- Был, Володя, рыжеволосый такой. Самые опасные скачки на коне – его.
Однажды гримеры лишь в последний момент заметили, что его огненная копна сзади из-под шапки видна. Красили волосы черной краской «под Григория» перед самой съемкой. Через полдня у бедолаги шапка к голове примерзла.
…Сергей Слепухин, высокий казак с мощной грудью и колоритными усами, сейчас работает методистом в местном Доме культуры. У Бондарчука кастинг прошел с первого раза, хотя были и другие претенденты. Сергей Федорович доверил ему роль с текстом. Сергей, первый юртовой атаман возрожденного казачества, в «Тихом Доне» сыграл, само собой, юртового атамана. Для съемки отдельных эпизодов его даже приглашали в Москву, на «Мосфильме» он провел две недели. На память о съемках у него осталась уникальная фотография, где Слепухин рядом с голливудской звездой Рупертом Эвереттом.
Об исполнителе роли Григория в станице разговоров нынче, пожалуй, особенно много. «Позор – на роль казака взяли голубого, – не согласны вешенцы. Другие возмущаются: актер заявил в одном из своих интервью, будто во время съемок жил «в избушке».
В той «избушке» я побывала. Добротный дом со всеми удобствами площадью больше ста квадратных метров. Четыре комнаты, просторная кухня, в спальне, где обитал киноактер, до сих пор стоит та же кровать, на которой утешался он вместе со своим любовником. В другой комнате жила переводчица, в третьей была гримерная, а в зале стояла аппаратура, на которой Руперт просматривал отснятый материал. Хозяйка, Татьяна Жаркова, приглашает меня в ванную:
«Видите на дне коричневые полосы? Это Руперт мне ванну испортил. Грим здесь смывал». Денег у нее, чтобы заменить ванну, пока не нашлось.
Кстати, насчет «избушки» Татьяна не очень обиделась. Руперт показывал ей изданную им книгу о геях, где на нескольких страницах помещены фотографии его трехэтажной виллы с большим числом спален, ванных комнат и огромной лужайкой перед входом. По сравнению с этим особняком дом Татьяны на дворец явно не тянет.
Лабрадор, в котором Эверетт души не чаял, заболел от укуса клеща. Самолетом его отправили за границу на лечение в какую-то клинику. Больше он в Вешенскую не вернулся.
В дни съемок многие вешенцы переселялись в летние кухни и сараи, а в свои дома пускали квартирантов, которые неплохо платили. У Аси Мрыхиной жила Наталья Андрейченко, исполнительница роли Дарьи. Как сообщила мне Ася, Наталья очень заботилась о фигуре, никогда не позволяла себе мучного и сладкого. К ней муж приезжал, Максимилиан Шелл, вместе с детьми. Целыми днями какую-то статью писал, потом ее потерял. В поисках перевернули весь дом, даже мусорник подвергли обследованию. А после он ее нашел, уже в Германии, в собственном портфеле. Наталья очень огорчалась, что ее дети почти не знают русского языка. Она приглашала в дом местных ребятишек, дарила им игрушки и сладости, чтобы они почаще играли с ее Митей и Настей.
В общем, пока я узнавала подробности того, как снимался фильм, разговор шел в спокойных тонах. Но как только речь зашла о самом фильме, тут страсти накалились.
- Разве казак когда-нибудь носил ружье на левом плече? – сверлил меня вопросом Алексей Кочетов, заведующий информационным отделом музея-заповедника. И сам же отвечал: «Никогда!» «А почему Григорий вышагивает в расстегнутой шинели, поверх которой стянут ремень? – в разговор вступает бывший атаман Сергей Слепухин. – Ремень у казака должен быть застегнут только на гимнастерке. А он будто распахнутый халат поясом пристегнул».
Досталось от станичников и Аксинье в исполнении Дельфин Форест, что ходит по станице без платка, фривольно распустив волосы. У казаков считается, что, если замужняя женщина выйдет на улицу с распущенными волосами, она навлечет беду на семью. Простые станичники, выросшие на донской земле да к тому же почти наизусть знающие «Тихий Дон» Шолохова, грудью встали на защиту романа. С ними я посмотрела пару серий и услышала комментарии, которые хочу привести, сохранив местный колорит речи.
…На экране видно, что Аксинья не взяла коня за уздечку, провожая мужа на войну. Местная казачка Валентина Солдатова съязвила: «Видать, и конь эту цыганку испужалси!» Тут же выяснилось, что и ребенка Аксинья держит не так: «Вместо дитя дровеняку завернула». Пустые ведра на ее коромысле зоркие глаза бабулек тоже заприметили. Бурную реакцию станичников вызвала сцена, где Пантелей Прокофьевич, узнав, что Григорий жив, бросает толпе конфеты: «Кидаить конфеты. А их в бумажках тады не было. Толькя подушечки, что к рукам прилипають, да сахар грудками». А те кадры, где он на поминках по Григорию ест руками, вызвали у казака Алексея Калинина самый настоящий гнев: «Пантелей весь усуслился и руками йисть паминную лапшу. Да сроду такого у нас не было». Казачки Клавдия Захарова и Валентина Борщова прошлись по внешности Аксиньи и Дарьи: «Кофты порасстябнули, а за пазухой чисто не на што глянуть». (Кстати, казачки всегда ходили в закрытых, под горло, блузках и с длинными рукавами.)
Появляются новые кадры. Степан сказал, что бить Григория не собирается. Тут же последовала реплика Клавы Захаровой: «А чаво с ним разбираться? Григорий худой как серник (спичка. – Авт. ). Степан на няво дунить, и он как перушко слятить с коня, да прямо в Дон». А уж что касается «голубизны» актера, естественно, и она не осталась без оценки местной публики: «Как Петра целовать (до скольких разов!), у Григория глаза гарять. А как к Аксинье подходить, у няво такая лицо, будто надысь (вчера. – Авт. ) гумно сгорело». И, уж совсем распалившись, казаки в присутствии корреспондента высказались сердито: «А хто озвучивал, в их адрес весь наш район посылает нецензурные слова полового назначения». («Што» казаки не говорят. Они могут сказать, к примеру, «черт-те че»). Непозволительно, считают местные, что Никита Михалков даже вешенцев называет неправильно, произнося в первом слоге под ударением «е» вместо «е». В фильме Сергея Герасимова, считают они, «ухо ничто не резало». И вообще Аксинья и Григорий были свои, будто тут родились и выросли. Недаром на крутом берегу Дона в Вешенской им поставлен памятник. Григорий лицом схож с Петром Глебовым, а Аксинья «ну точь-в-точь Элина Быстрицкая».
Подытоживая разговор, Валентина Солдатова всплеснула руками: «Чаво понаделали! Зачем этот фильм суды везть и тут показывать? Это ж не «Тихий Дон», а тихий ужас».
Мой телефон раскален от звонков
Корреспонденту «Труда» удалось побеседовать с дочерью писателя, Светланой Михайловной Шолоховой.
- Как вам фильм?
- Я посмотрела половину первой серии и выключила телевизор. Смотреть на замороженного, бесчувственного Григория и неестественную, патлатую, словно цыганка, Аксинью у меня нет желания. Дальнейшее развитие сюжета узнаю от возмущенных станичников. Мой телефон раскален от их звонков. Ругают фильм почем зря. На мой взгляд, получилась какая-то развесистая клюква.
- А почему так случилось, как вы полагаете?
- Скажу так: этот фильм – большая трагедия Сергея Бондарчука. Он хотел снять его в основном для Запада. Наши власти средств не выделили, а иностранные деньги лишили его творческой свободы. Видимо, ему не дали сделать фильм таким, каким он его замыслил. Я видела, как во время съемок Сергей Федорович нервничал, был подавлен. Да и до монтажа режиссер, к сожалению, не дожил.
- Михаил Александрович давал ему добро на экранизацию «Тихого Дона»?
- Да, разрешение Шолохова было. Хотя, в принципе, отец всегда считал, что экранизация любого романа – дело нестоящее. Первоисточник при этом всегда страдает. У зрителя возникает неверное представление о произведении. Вместе с тем фильм «Судьба человека» того же Сергея Бондарчука Михаил Александрович ценил очень высоко, потому и согласился на экранизацию режиссером «Тихого Дона». Но «Судьба человека» – это другой жанр. Рассказ проще переложить на язык кино и передать нюансы произведения. Отец считал, что для киноэкрана и театральных подмостков нужно создавать отдельные произведения.
- До конца фильм так и не посмотрите?
- Мне волноваться вредно. Здоровье в 80 лет не ахти какое. Полагаю, что этот фильм не стоило выкупать и тратить на него деньги.
Людмила КАРАМЫШЕВА, собственный корреспондент «Труда».