В 1916 году латышские стрелки участвовали в одной из самых кровопролитных военных операций. Это сражение, вошедшее в историю Латвии как Рождественские бои, имело не только военные последствия.
<TABLE WIDTH=220 CELLSPACING=0 CELLPADDING=0 BORDER=0 ALIGN="LEFT">
Для начала отмечу, что неупорядоченность с западным и православным Рождеством в Латвии дает о себя знать путаницей. Поэтому некоторые латышские патриоты уже сейчас собираются отмечать юбилей Рождественских боев 1916 года, забывая о том, что те происходили с 23 по 29 декабря 1916 года по так называемому старому стилю (юлианскому календарю) и 90-летие этого события будет на православное Рождество не 2006-го, а 2007 года. По григорианскому календарю эти даты соответствуют 511января 1917 года. Правда, юбилей будет уже после парламентских выборов, когда спрос на патриотизм в Латвии резко упадет.
По правилам позиционной войны
К началу 1917 года Российская империя была уже основательно истощена – конца и края мировой войне не было видно. Битвы 1916 года в Европе показали, что ни одна из сторон не способна одержать быстрой решающей победы. Началась борьба на истощение.
Российский генералитет в Прибалтике старался сковать как можно большие силы немцев, тревожа их «булавочными уколами», хотя был доволен тем, что основные события разворачивались в других местах, а не на пути к Петрограду. Более того, исходя из опыта предшествующих лет войны, позиции обеих сторон на территории Латвии в начале 1917 года казались непреодолимыми.
И были все основания, чтобы так думать. Так, перед позициями российской армии, на участке, где развернулись Рождественские бои, у немцев были глубоко эшелонированные линии обороны – окопы полного профиля, дзоты, сплошные проволочные заграждения перед полностью открытым пространством. Главным укреплением стала Длинная дюна (Гара капа) Мазтирельского болота (Рижский район к югу от озера Бабитес) – два с половиной километра пулеметных дзотов и минометных позиций через каждые двадцать метров. Что не сметет пулеметный огонь, то достанет навесной огонь минометов. Это укрепление получило название Пулеметная горка (Ложметейкалнс).
При тогдашнем уровне военной техники это было непреодолимым препятствием. Тем более что в противостоящей немцам 12-й российской армии не было даже самых примитивных танков или броневиков, не было бомбардировщиков, не хватало тяжелой артиллерии. А легкая артиллерия немецкие блиндажи в три наката не пробивала. Это означало, что брать укрепления придется почти голыми руками – пехоте с легким стрелковым вооружением.
Ясно, что на успех российские военные не надеялись, и, по сути, целью операции было лишь потревожить противника. Бесчеловечно кидать солдат на амбразуры? Так ведь война – вроде как очень даже человеческое изобретение… И понятие «пушечное мясо» не звери придумали, а г-н Наполеон.
Кроме того, подвела и погода. После относительно спокойной, бесснежной и не очень холодной зимы (около нуля градусов) вдруг повалил снег, позже пошел дождь. А вечером перед наступлением внезапно ударил 25-градусный мороз. Такое пехотинцу может лишь в кошмарном сне присниться.
На острие атаки
На главное направление атаки были выдвинуты обе латышские бригады – более 27 тысяч человек. Надо признать, что и солдат, и командиров бригад заранее информировали о предстоящем наступлении и они успели подготовиться.
Преимуществом латышских стрелков было то, что они были отлично экипированы, знали местность и имели грамотных, нестандартно мыслящих командиров. Кроме того, многие владели немецким языком. Поэтому командиры латышских стрелков молниеносно реагировали на отдаваемые немецким солдатам команды. В то время как для немцев команды латышей было совершенно непонятны.
Автоматической связи в то время практически не было никакой, и приказы отдавались при помощи флажков и звуковых сигналов – чаще всего командиры просто выкрикивали команды. Выработка командного голоса – не причуда, а необходимость. А понимать команды противника – большое преимущество. Нельзя забывать и о том, что латыши испытывали лютую ненависть к своему «историческому врагу» – немцам, и они буквально рвались в бой. Русских тогда латыши считали союзниками… как ныне немцев.
Латышские офицеры осознавали, что полевые пушки бригады ничего не дадут. Более того, их шум поможет немцам определить главное направление атаки. Поэтому было решено идти в ночную атаку – тихо подкрасться к противнику, который укрылся от мороза в блиндажах, и забросать его гранатами. Это возможно было при условии скрытного преодоления простреливаемой нейтральной зоны. Если внезапность будет потеряна, то полягут все. Поэтому требовались очень слаженные действия всех, тишина и выдержка. Никаких криков, даже раненых, если кого-то и достанет пущенная наугад пуля немецкого часового.
Атака удалась – немцы были захвачены врасплох. Фронт был прорван, и далее стрелки расширили плацдарм. На вторые сутки наступления – 7 января, была захвачена Пулеметная горка. И только тогда выяснилось, что никакого плана дальнейшего наступления нет, хотя стрелки полагали, что являются авангардом большого наступления с целью захвата у немцев Елгавы и Курземе.
Людям не хотелось думать, что они лишь участники локальной отвлекающей операции без великой цели. Тем более если наступление началось столь успешно. За первые пять дней латышские стрелки потеряли 980 человек убитыми, 3839 ранеными, 614 пропали без вести. Для столь успешной атаки на столь мощные укрепления – это не много.
Даже обещанные подкрепления не подошли. Полки сибиряков в уже деморализующейся российской армии отказались выдвигаться на позиции и покидать укрытия, так как мороз все крепчал – ночью стрелка термометра опускалась до 35 градусов ниже нуля. Поэтому с 11 января латышские стрелки были вынуждены перейти к обороне, а через неделю, после ожесточенных контратак немцев, отойти на прежние позиции. Всего российские войска потеряли в этом наступлении не менее 19 тысяч человек убитыми, ранеными и пропавшими без вести. Из них почти девять тысяч составляли латыши – две тысячи убитых, остальные раненые или обмороженные.
След в народной памяти
Таким образом, превосходно начатое наступление закончилось нулевым результатом. Конечно, можно утверждать, что с военной точки зрения цель была достигнута – противник был встревожен и не смел, убедившись, что россияне способны прорвать считавшиеся неприступными позиции, перебросить отсюда резервы на другие участки.
Однако стрелки считали себя жестоко обманутыми. Поползли слухи о некомпетентности, антилатышскости и даже предательстве российского военного руководства. Это в немалой степени способствовало тому, что латышские стрелки стали восприимчивыми к большевистской агитации, утверждавшей то же самое. И в конце концов это привело к переходу полков латышских стрелков на сторону большевиков. А в памяти латышей Рождественские бои остались как эпизод невероятного героизма латышских солдат и чудовищного предательства российского генералитета.